Генсек РФС: «Игра с абстрактными пакистанскими футболистами невозможна»

Почему сборная не играла в начале осени

— С кого спрашивают в РФС за выбор соперников и ведение переговоров?

— С меня надо спрашивать.
 

Максим Митрофанов (Фото: Сергей Булкин / ТАСС)

— Почему мы сегодня оказались в ситуации, когда играть не с кем? 

— Это произошло не сегодня, а в марте 2022 года, когда ФИФА и УЕФА приняли решение об отстранении нас от официальных соревнований. Исходя из этого, наш единственный вариант играть — товарищеские матчи. Товарищеские матчи могут быть двух категорий: те, что идут в зачет рейтинга ФИФА, так называемые международные матчи первого уровня, и все остальные. Соответственно, мы считаем правильным играть товарищеские матчи исключительно первого уровня — те, которые идут в зачет рейтинга ФИФА. Это первое.

— Второе?

— Второе связано с международным правилом, по которому любая сборная может играть в окно ФИФА только два матча, которые идут в зачет рейтинга. То есть, даже если команда гипотетически готова сыграть больше игр, в зачет пойдут в любом случае только две.

— Третье?

— Третье. Практически все страны в мире играют все больше официальных матчей. Есть тенденция, при которой конфедерации, такие как УЕФА, организовывают соревнования в том числе для того, чтобы количество товарищеских матчей сокращалось и сборные не испытывали проблем с поиском соперников, с продажей этих матчей, с заработком на них. Появляются соревнования типа Лиги наций. Такие соревнования сейчас есть практически везде, на всех континентах. Плюс отборы к чемпионату мира, континентальным первенствам.

— Сколько сборных в пуле соперников?

— Мы говорили начиная с лета, что в три осенних окна — сентябрь, октябрь и ноябрь — мы можем даже теоретически играть с 28 из 210 команд в мире. И это команды из Азии, которые выбыли из отбора на чемпионат мира и в настоящий момент являются свободными.

Когда мы понимаем количество свободных команд, уже смотрим на их рейтинг, на отношения между нашими странами. И начинается работа по двум направлениям. Это, во-первых, формальная работа по формированию и направлению официальных запросов. Второе — это уже диалог с руководством, с президентами, с генеральными секретарями национальных ассоциаций на предмет того, готовы они играть матчи или нет.

Для понимания: самая сильная сборная, которая сейчас свободна, — это сборная Сирии, которая в рейтинге ФИФА находится на 91-м месте. А четвертая сборная в этом рейтинге по силе, сборная Вьетнама, — на 117-м месте. А остальные сборные из этих 28 команд — это сборные, которые условно находятся в районе 190-го места рейтинга ФИФА. Учитывая, что речь про азиатские сборные, они находятся рядом, у них есть общие спонсоры, у них есть давняя история отношений, они в том числе достаточно быстро группируются в какие-то свои местные мини-турниры.

К этому моменту становится понятно, какие сборные в какие сроки дополнительно заняты, какие свободны. Мы, например, договорились со сборной Вьетнама сыграть, у нее был один свободный матч, мы договорились провести его во Вьетнаме. А параллельно вели переговоры еще с 20 сборными, в том числе со сборной Таиланда. И сборная Таиланда тоже готова была сыграть матч, но всего один. Потом выяснилось, что они уже договорились играть друг с другом в Ханое. Соответственно, ни одна из этих сборных не готова была прилететь в Россию. Вопрос даже не в каких-то условиях, а в том, что у них другие спортивные планы и они не хотят их менять, их в принципе устраивает одна игра.

Вот так мы договорились. Говорим: «Хорошо, давайте мы попробуем сыграть с вами и с ними». Получился такой мини-турнир на три сборных, мы полетели в Ханой — дальше погодные условия, вы все знаете, второй матч не состоялся.

Точно так же в июне 2024 года проходили переговоры со всеми остальными командами, в том числе на октябрь и ноябрь. Если на ноябрь у нас есть две практически подтвержденные игры, то на октябрь была одна подтвержденная игра. И эта подтвержденная игра, соответственно, была против Пакистана.

— Что произошло дальше?

— Семнадцатого сентября получили сообщение о том, что по неким внутренним правилам выезд из страны команде не могут согласовать. Хотя при этом мы получили положительный ответ от них в июле. И переговоры уже шли не о матче, а обсуждались детали этого матча: размещение игроков по номерам, получали от них списки на визы.

Максим Митрофанов (Фото: Сергей Бобылев / ТАСС)

— Вы отправили им письмо после этого?

— Естественно, мы сразу направили помимо серии звонков в том числе официальное предложение, где сказали, что это не очень правильно — в последний момент отказываться от запланированной игры. Ответа не было. Потом они предложили сыграть в ноябре. Но мы им ответили, что ноябрь нас не очень интересует при всем уважении, потому что в ноябре у нас уже есть соперники.

— Представитель их федерации Мухаммад Яшал дал множество комментариев относительно переговоров, в том числе о том, что может приехать неофициальная сборная Пакистана.

— Кто такой господин Яшал, я не знаю. Мы не общаемся с господином Яшалом, а общаемся с руководством местной федерации футбола. Это первое. Второе. Сборная — это команда, которая официально заявлена в ФИФА и утверждена для проведения соответствующего матча. Заполнена специальная форма, утверждена ФИФА, утверждена Азиатской конфедерацией, утверждена УЕФА, в случае если это РФС. Вот тогда это сборная. РФС ни разу не комментировал и в принципе не называл сборную Пакистана как гипотетическую сборную, с которой мы играем в октябре, до момента, пока об этом не начала говорить сборная Пакистана и их представители.

Был ли вариант Б

— Учитывая эту ситуацию, вам не кажется, что у РФС именно в таких ситуациях должен быть план Б, чем или кем заменить?

— Расскажите, чем или кем?

— Например, матч игроков сборной России друг против друга на стадионе в присутствии болельщиков.

— Мы обсуждали подобные варианты — например, двусторонку или матч с клубом — с главным тренером Валерием Карпиным. Если бы команда готовилась к какому-то соревнованию в перспективе — неважно, турниру, соревнованию, официальным матчам, была бы задача развития у нее игровой формы, — то, по мнению тренерского штаба, такой матч имел бы смысл.

В текущих условиях, когда Пакистан нарушил договоренности, именно со спортивной точки зрения заменять матч двусторонкой нет большой необходимости.

— А людям не будет ли интересно понаблюдать за сборной России?

— Это вопрос уже совершенно другой категории. Мы говорим о том, что мы собираем сборную и играем матчи для того, чтобы прежде всего получать очки в рейтинге ФИФА. Такой матч для интереса большого коммерческого потенциала не имеет. Просто сыграть матч ради интереса посреди сезона, рискнем здоровьем игроков — зачем?

Сборная России по футболу во время матча (Фото: Александр Кулебякин / Global Look Press)

— Тогда какая логика была игроков собирать?

— Мы собрали игроков, посмотрели на их физическое состояние, провели замеры, провели какие-то теоретические занятия с этими игроками. Рассматривали вариант вообще их не собирать. Но с учетом того, что переговоры с пакистанской федерацией на тот момент не были закончены, команду собрали. В чем отсутствие логики?

— Логика с Пакистаном понятна. Но вам и без Пакистана те же клубы могут предоставлять данные о физической готовности и игроках.

— У нас своя методика, она отличается от методики клубов. Что РФС делает неправильно? Собрали игроков, провели ряд занятий с ними, провели оценку состояния их здоровья, объяснили в том числе текущую ситуацию, что и почему происходит. Если тренер не считает правильным проводить матч, то для чего заставлять?

— Вам возразит, например, тот же Максим Глушенков, который сказал, что ему лучше потренироваться с партнерами по «Зениту», чем играть против таких соперников.

— Мне кажется, господину Глушенкову в том числе главный тренер сборной ответил.

— А у вас нет на этот счет своего мнения?

— У меня есть мнение. Но зачем мне господина Глушенкова ставить в неудобную ситуацию?

— То есть вы категорически с ним не согласны, я правильно понимаю?

— Я считаю, что для любого спортсмена вызов в национальную сборную является важнейшим элементом и этапом его карьеры.

— Но вы понимаете, что мнение Глушенкова может быть не единичным в принципе в сборной России? Игроки могут просто не говорить о такой проблеме вслух.

— Если вы думаете, что кому-то из руководства РФС, тренерского штаба или футболистов нравится просто так собираться на сбор, — да не нравится никому. Но такие ситуации возможны в текущих условиях, это нужно понимать. В большом количестве видов спорта в принципе сборные не собираются, не играют международные матчи.

— У меня есть информация, что РФС искал варианты в Латинской Америке. Говорят, вы даже готовы были платить, но сильным сборным, какие-то разумные деньги. В частности, что велись переговоры со сборной Бразилии. Так ли это?

— Нет, у вас неправильная информация.

— С бразильцами вообще никаких контактов не было?

— Нет, вы сейчас же о другом говорите. Вы говорите про что, про это осеннее окно? Все латиноамериканские сборные в него играют.

— Нет, за последние полтора года.

— Мы не комментируем ход переговоров с нашими партнерами до момента подписания контрактов. Поэтому с кем мы ведем переговоры, с какими федерациями и с какой степенью успешности, я точно комментировать не буду.

Почему не сыграли с Медиалигой

— Возможен ли матч между национальной командой и сборной Медиалиги?

— Я не очень понимаю, что такое сборная Медиалиги? Она существует, кто это? И какой у нее уровень по сравнению со сборной, например, Второй лиги Б, Второй лиги А, Первой лиги, премьер-лиги? Насколько он сопоставим? Почему мы говорим о сборной одного из любительских соревнований? Соревнование прекрасное, хорошее любительское соревнование, интересное. Есть своя изюминка, своя аудитория. Но почему с ними надо играть главной команде? Почему не со сборной Первой лиги надо играть? Она по спортивному принципу более сильная. Сборная игроков РПЛ — что легионеров, что россиян, даже за вычетом игроков национальной сборной — она тоже на 100% более сильная.

— Со стороны Медиалиги было высказано желание провести такую игру.

— Со стороны «Спорт-Экспресса» тоже есть желание.

— Но «Спорт-Экспресс» — это не лига.

— А с чего вы решили? Они же не играли со сборной Медиалиги.

— Если собрать сборную Медиалиги, там будут, в частности, бывшие игроки из РПЛ. А их команды выступают в Кубке России.

— Это умозрительные заключения. Соберите ее для начала, пусть она сыграет со сборной Медиалиги какой-нибудь другой страны.

Максим Митрофанов (Фото: Роман Пименов / ТАСС)

На мой взгляд, сборной Медиалиги не существует. С кем она играла? Кто у нее тренер? Кто игроки? Мы рассуждаем в эфемерной категории. Есть любительское соревнование — соревнование популярное, ребята делают классную работу, мы их поддерживаем и максимально способствуем их развитию, в том числе через допуск к участию в Кубке России. Но давайте не путать одно с другим.

— Отвечая на мой предыдущий вопрос, вы сказали о сборной РПЛ. Я так понимаю, что со стороны РФС было изучение этого вопроса. Но почему не решили провести матч против сборной РПЛ?

— Я уже ответил на этот вопрос: потому что мы в настоящий момент приняли решение, что мы играем матчи, которые учитываются в рейтинге ФИФА.

— То есть игровая практика здесь не является приоритетом?

— Игровую практику игроки получают в клубах. Они не находятся без игровой практики. Мы обсуждали это с тренером, и у него есть четкая позиция — я с ней согласен. Можно играть, но играть нужно для чего-то. Если тренер готовится к какому-то турниру и ему нужна игра для того, чтобы дать игрокам определенную нагрузку, отработать какие-то действия, то такая игра нужна. Даже если это игра не со сборной, вне рамок рейтинга. Если мы говорим о товарищеских матчах, которые в настоящий момент национальная сборная должна играть или может играть, то эти матчи должны входить в рейтинг ФИФА.

Переговоры РФС с УЕФА и опрос ВЦИОМ

— В сентябре вы посетили встречу генеральных секретарей и президентов федераций — членов УЕФА во Франции. И обсуждали в том числе российский вопрос, возвращение на соревнования. Как прошла эта встреча? И какими итогами вы можете поделиться?

— Я никакими итогами не могу поделиться. Такая договоренность была на этом собрании между руководством УЕФА и всеми руководителями национальных ассоциаций.

— А если я задам уточняющий вопрос про юношей и молодежь?

— Я вам отвечу ровно так же.

— Другие федерации, например, высказывались. Вы же видели наверняка эти публикации?

— Это вопрос к руководителям этих федераций.

— Вы можете сказать, положительно оцениваете эти переговоры или нет?

— Я оцениваю положительно.

— А когда мы увидим результаты?

— Сложно сказать.

— То есть не 2025, не 2026 год?

— Вы пытаетесь другим вопросом выяснить, что мы обсуждали.

— Это моя работа.

— Я с уважением к ней отношусь. Но моя работа — выстраивать отношения, в том числе с УЕФА. Они нам доверяют, соответственно, я этим доверием дорожу.

— То есть, исходя из ваших слов, со стороны УЕФА к нам доверие есть?

— Да, есть.

— Про нашумевший опрос ВЦИОМа. Вы сказали, что РФС руководствуется данными специализированных агентств от УЕФА. Что это за агентства и какие выводы они приводят?

— УЕФА проводил до 2022 года раз в два года исследование с помощью агентства Kantar, которое изучало по единой методике уровень развития футбола во всех 55 национальных ассоциациях УЕФА.

— И Mediascope еще?

— Да, также Mediascope, которая анализирует ответы на вопросы, интересуется ли человек футболом, ходит ли он на футбол, смотрит ли он футбол и насколько он информирован о тех или иных соревнованиях, знает ли он, что это такое. И данные этих исследований противоположны.

ВЦИОМ задавал достаточно странный вопрос о равнодушии. Я не очень понимаю, что такое равнодушие. Можно интересоваться футболом, но быть равнодушным к какому-то конкретному матчу, например. Поэтому как спросить, в какой обертке задать вопрос, как сформулировать выводы… Начиная с 2014 года данные ВЦИОМа принципиально не меняются. Количество равнодушных неизменно высокое. Но каковы критерии равнодушия?

Максим Митрофанов (Фото: Сергей Бобылев / ТАСС)

— Что до 2022 года показывали исследования про российский футбол и интерес людей?

— Данные близки к данным Mediascope, согласно которым в 2022 году количество интересующихся футболом — порядка 76% от части населения c 16 до 65 лет. Данные Kantar были похожи, они составляли порядка 65–70%.

— Не видят ли в РФС признаков того, что сборная России теряет интерес аудитории из-за отсутствия соревнований? Не выходит ли так, что данные ВЦИОМа, допустим, о не самом большом интересе к ней небеспочвенны?

— Данные ВЦИОМа, если смотреть их ранние обзоры, даже внутри одного месяца отличались, когда они проводили опросы до чемпионата мира и после него. Я говорю про последние десять лет. Данные изменялись до десяти пунктов, в том числе исходя из того, например, как выступала на соревнованиях сборная России. Поэтому сам факт отсутствия официальных матчей, участия в турнирах международных клубов и сборной, конечно, влияет. Но в целом мы видим, что интерес к футболу в России на хорошем уровне. Видим это и по посещаемости домашних игр сборной, и по рейтингам трансляций, и по медийному вниманию к футболу.

Переговоры с новыми соперниками

— Про соперников для сборной России: вы сказали о 28 сборных. Ограниченная история. Есть риск того, что пойдем на второй круг?

— Вероятность второго круга всегда существует. Потому что есть и страны неудобные с точки зрения логистики. Пример Ханоя тому подтверждение. Плюс надо понимать, что летать особо не на чем. В ряд стран можно добраться только регулярными рейсами с пересадками. Это удлиняет плечо перелета и увеличивает риск разбалансировки игрока и команды в целом во времени. В каком состоянии мы можем вернуть игроков в клубы? Я думаю, в отличие от сбора, на котором нет матча, тут клубы расстроятся. Если команда, как наша молодежка в Латинскую Америку, будет добираться по два-три дня, то это будет тяжело.

Поэтому на второй круг мы заходим. Например, была информация про переговоры с национальной сборной Таджикистана. Мы действительно с ними в июне разговаривали о матче в ноябре, и в июне же вопрос закрыли. Мы не договорились по той простой причине, что каждая из команд хотела играть дома. Мы в дружеских отношениях с Федерацией футбола Таджикистана, понимаем их ситуацию: они играли четыре игры на выезде в сентябре и октябре. Поэтому мы пошли и договорились с другими сборными.

— Были ли комичные случаи с поиском сборных?

Достаточно комичный пример — с Зимбабве, которая рассказывала, что ведет переговоры с РФС, которых не было ровно по той причине, что Зимбабве играет шесть матчей этой осенью. В итоге коллеги из Зимбабве прислали нам письмо и предложили сыграть в период между сентябрьским и октябрьским окнами ФИФА. Вероятно, у них нет частых игр в чемпионате, они готовы собрать команду, привезти ее в Россию. Но мы не играем вне окон ФИФА. Это не официальный матч — раз. У нас идет чемпионат и кубок — два. И неважно, какая это сборная. Хотя есть федерации, которые искренне говорят: «Мы готовы играть, у нас-то все свободно, мы приедем. У нас чемпионата нет».

— С какими сборными прежде всего ведутся переговоры?

— Которые представляют спортивный интерес для сборной России, условно первые 50 команд. Это можно отнести к некой условной категории 1, с кем играть нужно, можно и интересно. Потом вторые 50 команд, то есть первая сотня. Дальше уже надо понимать, что со второй сотней команд играют все, в том числе в официальных соревнованиях, в турнирах. Мы с вами играли же с Сан-Марино, 210-й командой в рейтинге из 210. Но это соревновательный момент. Поэтому их тоже надо рассматривать.

— А как же критика, мол, это слабая сборная?

— Вот это отношение: «Да что это такое? Кто это такие? Зачем с ними играть?» Если вести себя по принципу «со сборными не из топа рейтинга играть не будем», тогда мы не будем набирать очки, наш рейтинг будет постоянно опускаться. Это не в наших интересах. Думаю, нужно отталкиваться от целеполагания. Можно сказать, что если не играем с топ-30, то играем с клубами, с молодежкой, со вторым составом сборной, со сборной Медиалиги, с кем-нибудь еще. Но это другое целеполагание. Нужно тогда принять, что мы не играем сначала со всеми 210 сборными ФИФА, а потом думаем, сразу говорим, что есть определенная отсечка. Такой отсечки нет. Мы, еще раз повторюсь, играем в соревнованиях по правилам ФИФА, участвуем в рейтинге ФИФА.

— С какими тонкостями при организации матчей сталкивается РФС?

— Большое количество маленьких сборных, они небогаты, у них нет денег летать куда-то. На официальные матчи они дотируются ФИФА, а на товарищеские матчи — нет. Если вы их приглашаете приехать в Россию, то понятно, что для них перелет в Москву, помимо сложных организационных вещей, — это деньги. Денег у них нет. Даже если вы берете на себя все эти расходы, они дальше начинают говорить, что «у вас далеко и холодно, вы к нам приезжайте, у нас тепло, сыграем у нас».

Мы уже говорили, что, конечно, игроков наших на игру с невысокорейтинговой сборной на нейтральном поле или на выезде сложнее мотивировать, чем когда они играют дома. Матч с Кубой в том числе тому подтверждение. Вопрос не в счете, а в отношении, которое у игроков в этот момент при родных трибунах к матчу проявляется. Поэтому туда мы лететь не хотим.

Фото: Дмитрий Голубович / Global Look Press

Сколько стоит привезти сборную в Россию

— Сколько стоит, например, привезти азиатскую сборную в Россию?

— Стоимость складывается из трех составляющих. Это перелет, проживание и питание. Есть, конечно, всякие дополнительные вещи, но это капля в море. Дальше все зависит от логистической цепочки: откуда едут, количество пересадок, какая авиакомпания и так далее. В целом примерно в 10 млн руб. подобный выезд обойдется, если речь про делегацию в составе 45 человек. Сейчас билеты достаточно дорогие. Мы, естественно, говорим про групповые тарифы экономкласса, но тем не менее.

Есть команды, которые говорят: «Мы приедем, нам бы тогда потренироваться еще. Дайте нам дней шесть». Поэтому все зависит от совокупности. Вопрос в том, что многим из них это просто не нужно. Они и денег за матч не просят. То есть им просто не хочется заниматься сложными вещами, у них и так все нормально.

Надо еще учитывать, что есть команды, которые сами по себе готовы играть, но потом по каким-то — как они говорят, политическим причинам — предпочитают не играть. Есть такие команды из разных континентов. Есть те, кто готов и держат слово.

Такая ситуация, как с Пакистаном, она же для всех была неожиданностью. Игра была утверждена на уровне президента Федерации футбола Пакистана. Президент Федерации футбола Пакистана — ни много ни мало руководитель контрольно-ревизионной комиссии ФИФА.

— Просто странно, что он прошляпил, заранее не решил вопрос с руководством страны.

— Вы же свечку не держали, это он прошляпил или это такая отговорка.

— Но тогда отговорка из-за чего? ФИФА попросила его?

— Нет, ФИФА не просит. Как это узнать? Она же говорит, что «у меня правительство». Правительство спрашивали — правительство говорит: «Нет, мы вроде как не запрещали». Вот они пытались понять, неожиданно вернулись с ответом: «Ой, нам вроде разрешили». «А что разрешили, кому разрешили?» — «Мы сами выясняем». Поэтому тут при выборе, играть с некими пакистанскими футболистами или с каким-то пакистанским клубом, конечно, разумнее сыграть с российским клубом или со вторым составом сборной, с молодежкой. Это для всех должно быть очевидно. Игра с абстрактными пакистанскими футболистами невозможна. Это тоже все должны понимать. Как Валерий Георгиевич объяснял, если бы команда готовилась к конкретному матчу — сыграли бы с клубом, молодежкой, вторым составом. Если спортивной целесообразности у такой игры нет, она не дает очков ФИФА, то зачем заниматься самообманом.

Работа очень непростая, и заняты в ней порядка 15 человек, в том числе с огромным международным опытом. Люди впервые сталкиваются с такими вещами. Хотя, казалось бы, все видели и все прошли.