Визит Ким Чен Ына: Москва и Пхеньян шагнули навстречу новому

Визит лидера КНДР Ким Чен Ына в Россию уже стал одним из самых значимых политических событий года. Итоги будут обсуждаться долго.

Ким Чен Ын встретился с Владимиром Путиным и Сергеем Шойгу. Побывал на космодроме «Восточный», на аэродроме Кневичи, посетил фрегат Тихоокеанского флота «Маршал Шапошников» и Комсомольский-на-Амуре авиазавод имени Юрия Гагарина, осмотрел самолёт Superjet 100. Высокопоставленные чиновники Приморья рассказывают, что с лидером КНДР обсуждаются вопросы обмена школьниками и детского отдыха, но как-то слабо верится, что тем и ограничится. Гораздо более вероятно предположение, что Россия вычерчивает дружественный треугольник Москва-Пхеньян-Тегеран в противовес триаде Вашингтон-Сеул-Токио, которую создают США. Собственно, об опасности этой американской затеи товарищ Ким предупреждал ещё в январе: «США с 2022 года максимально поднимают уровень военного давления на КНДР, часто вводя в Южную Корею различные ядерные ударные средства для постоянного размещения, а с другой стороны, основательно продвигая осуществление сотрудничества с Японией и Южной Кореей под предлогом „укрепления альянса“, погружаются в создание нового военного блока, азиатской версии НАТО». Подобный военный блок может представлять потенциальную угрозу и для Китая. Понятно, что создание противовеса было делом времени. И час пробил.

Россия дружит со всеми, кто того хочет. Но Иран и Северная Корея — государства с очень разной идеологией. Да, они считаются «изгоями», Вашингтон причислил их к «оси зла», но какие могут быть реально точки соприкосновения у теократического государства и страны, где религия считается пережитком, но высшее руководство слегка обожествляется?

КНДР и Иран давно взаимодействуют по военной линии, напоминает военный эксперт Виталий Лебедев.

— В отличие от нашего уровня контактов с КНДР, у Ирана с 80-х годов налажены очень хорошие связи, что позволяет им довольно тесно и оперативно взаимодействовать по различным направлениям. Через службу в Иране прошли сотни военных советников КНДР. Так, например, ракетная программа Исламской республики сильно завязана на КНДР, а новые северокорейские беспилотники, скорее всего, имеют иранское происхождение. Сотрудничество идет, в первую очередь, в тех областях, в которых одна страна может технологически помочь другой. Поставки тяжелого вооружения и снарядов в период ирано-иракской войны стали переломным моментом в развитии отношений. Военное сотрудничество между Пхеньяном и Тегераном развивается достаточно активно. Недавно в Иране проходил прием для военных атташе ряда стран в честь годовщины образования войск ПВО как отдельного вида в составе вооруженных сил. Был приглашен и военный атташе КНДР, который был принят очень тепло. Вообще Иран, на мой взгляд, несмотря на клерикальность, является самой прагматичной страной Ближнего Востока, руководство которой обладает глубоким стратегическим мышлением. Руководители Ирана и КНДР не фанатики, как пытаются это подать либералы и западники. Конечно, у них есть мощный идеологический стержень, но он не мешает сотрудничать со всеми государствами, политика которых заключается в независимом цивилизационном развитии и борьбе с военной, экономической, культурной гегемонией Запада. У обеих стран традиционные общества с элементами национализма, есть общий враг во всех цивилизационных аспектах, есть общая судьба международной изоляции извне.

Поэтому, полагает эксперт, религиозные и социальные различия не слишком существенны. Общий враг сплачивает Россию, Иран и Северную Корею. Их союз — попытка построить многополярный мир, в котором все страны будут сохранять культурные традиции и развиваться без внешнего диктата.

— Если мы говорим про такие вещи, как теология, то, прежде всего, необходимо понимать, что иранское духовенство опирается на эсхатологию, где главным и заключительным событием является апокалипсис, второе пришествие Христа. Так что им мешает в этой мистической среде вступить в союз с теми, кто будет участвовать в священной войне против неверного Запада? Как говорится, враг моего врага — мой друг.

«СП»: А в Северной Корее как с мистицизмом?

— Он там тоже присутствует, но по большей части среди крестьян. На протяжении нескольких лет я проводил сбор информации о мифологических и мистических компонентах в обществе КНДР. Культура КНДР — комплекс, возникший из тяжелого и неоднозначного бытия, уникальной ситуации, сложившейся в данном регионе, где условия национально-освободительной борьбы сильно отличались от наших событий 1917 года, а существование до этого обходилось без влияния европейской цивилизации. В революционной истории КНДР можно встретить различные «чудеса». Приведу несколько задокументированных примеров: за день до смерти основателя КНДР Ким Ир Сена в город прилетели журавли, а в день кончины Ким Чен Ира у монументов Вечной жизни Вождей скопились сороки, которые сидели без какого-либо трепета целые сутки. Это явление было также зафиксировано в выпуске местных новостей.

Ещё одна показательная история связана с Дворцом Солнца — мавзолеем лидеров КНДР, который был возведён на базе переоборудованной ставки Ким Ир Сена. Как мне рассказывали корейцы, у Дворца Солнца не заделано лишь одно окно — в бывшем кабинете Ким Ир Сена, выходящее на Тэсосанское кладбище революционеров. Вождь из этого окна смотрел в подзорную трубу, по одной версии — на надгробие могилы своей жены, а по другой — друга по революционной борьбе. И общался с кем-то из них. Это в принципе можно считать общением с усопшими, которое распространено среди населения КНДР.

Профессор-философ Ким Чхан Ген объяснил это так: «Если коммунисты всех стран отрицают бога, как и любое нематериальное, то у нас немного иначе. У нас говорят, что наши Вожди ниспосланы небом, и наш народ благодарит небо за таких мудрых Вождей». Это — не метафора! Надо сказать, товарищ Ким Чхан Ген — партийный и является медийным лицом.

Находясь в КНДР, я не раз рассказывал коллегам про теорию Вернадского о ноосфере. И это учение их очень заинтересовало. Таким образом, северокорейское общество нельзя считать живущим по принципам вульгарного материализма. Оно вполне традиционно и консервативно.

«СП»: То есть союз между Россией, Ираном и КНДР возможен и будет жизнеспособным?

— Но не без трудностей из-за сложной геополитической карты, где имеются довольно неоднозначные игроки в лице Турции и Азербайджана. Что касается Северной Кореи, тут есть иные сложности на уровне лавирования вокруг санкций СБ ООН. Но можно смело прогнозировать хорошие результаты!

«СП»: Товарищ Ким Чен Ын заехал на космодром «Восточный» не из праздного любопытства?

— Недавно у КНДР было две аварии, связанные с запуском новых ракет-носителей (РН) с разведывательными спутниками. Возможно, Ким Чен Ын рассматривает наиболее рациональный вариант использования наших РН с космодромом для запусков своих спутников, пока северокорейские специалисты из NADA [Национальное управление аэрокосмического развития — «СП»] не выйдут на должный уровень.

«СП»: А как же режим санкций в отношении КНДР, из которого Россия не вышла и, судя по всему, не планирует этого делать? По крайней мере, высокопоставленные российские чиновники твердят исключительно о культурном сотрудничестве с КНДР.

— Со стороны России уже были заявления, что мы сами определяем, что является нарушением санкций, а что нет. Если стоит задача сохранить ООН, то соблюдение санкций может ограничиться лишь ракетно-ядерной программой КНДР. И в данном случае гипотетическое сотрудничество по космодрому «Восточный» красивый шаг. Со стороны это выглядит так, что мы не делимся технологиями, не делаем для КНДР ракеты, а предоставляем носитель для вывода на орбиту спутников.

«СП»: И России это сойдёт с рук?

— Лично я не вижу особого смысла цепляться за решения Совбеза. Исключить из СБ ООН Россию — преемника одного из учредителей организации — невозможно, а то, что СБ ООН может попросту потерять свой смысл — другой разговор. Думаю, данный орган для нас важен лишь до того момента, пока не создана альтернативная платформа для диалога с некоторыми нейтральными европейскими странами, государствами Африки и Латинской Америки, далее он может стать рудиментом.