Итоги беспорядков: Абхазия лишится «мозговых центров»

В Абхазии рассматривают возможность упразднения должности премьер-министра.

Как сообщили в пресс-службе президента, парламентский комитет по государственно-правовой политике рассмотрел подготовленный на основе предложений комиссии по конституционной реформе проект конституционного закона «О законодательной и исполнительной власти». Он предусматривает упразднение формируемого президентом кабинета министров и должностей премьер-министра и вице-премьеров.

Также предлагается установить порядок назначения министров по согласованию с парламентом, в настоящее время такого права у депутатов. Кроме того, за президентом устанавливается право на роспуск парламента и назначение новых парламентских выборов, если после трехкратного отклонения парламентом представленных кандидатур министров более одной трети должностей министров остаются вакантными.

Как это понимать? Компромисс по итогам недавних столкновений власти и оппозиции?

— Происходящее в Абхазии — элемент борьбы за власть в системе власти, где, во-первых, важную роль играют различные местные кланы, а, во-вторых, присутствует реальная демократия, — говорит редактор «АПН Северо-Запад» Андрей Дмитриев.

— Парламент соперничает с президентом, как сейчас, требуя себе право назначать министров. А власть действительно меняется на выборах, причем ещё и неоднократно менялась уличным путем, когда граждане высказывали своё недовольство, а президент уходил в отставку.

Исходя из этого у нас многие патриоты оценили последние митинги как «майдан». И требуют либо его подавить, либо вводить визовый режим и отбирать у местных несогласных российские паспорта. Но это глупость: никакого «майдана» там не происходит.

Республика внешнеполитически полностью ориентирована на Россию, а прогрузинских и прозападных сил там нет. Скорее наоборот, есть опасения, что в результате потепления отношений с Грузией Кремль начнет запихивать Абхазию обратно в объятья Тбилиси. В обществе имеется базовый консенсус в виде победы в войне 1992−93 его годов и признания Россией в 2008 году, эти вопросы обсуждению не подлежат.

Волнения же связаны с экономическими вопросами, приходом крупного российского капитала в республику, чего многие опасаются. Так и говорят: «Придут российские олигархи и всё скупят». Можно понять. Не хотелось бы, чтобы колоритный Сухум в результате превратился в застроенный не пойми чем «абстрактный юг», типа Сочи, пусть и накачанный деньгами по самое не могу.

С другой стороны, абхазскому обществу пора осознать, что нельзя бесконечно сидеть на шее у России и вместе с тем не давать россиянам никаких прав, типа владения недвижимостью. Что надо как-то приводить в порядок республику — больно уж затянулось восстановление после войны, 30 с лишним лет прошло. Что бесконечная череда клановых и коррупционных разборок никак не красит республику.

Возможно, тут своё слово должно сказать новое поколение политиков. К примеру, Абхазию мог бы возглавить Ахра Авидзба — герой ДНР, командир прославленной Интербригады «Пятнашка» (хотя он и отрицает политические амбиции, но успешно поучаствовал в одной из местных мини-революций). Думается, Ахра и ему подобные люди смогли бы перезапустить абхазо-российские отношения, да и в целом придать правильный импульс развитию Страны души.

— Вопрос о конституционной реформе в Абхазии — достаточно давний и обсуждался не первый год, — напоминает директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.

— О необходимости «определенных изменений» в Конституцию с перераспределением полномочий между главой государства и парламентом действующий президент республики Аслан Бжания заявлял еще несколько лет назад, вскоре после своего вступления в должность. В частности, о такой вероятности он напомнил, комментируя в начале июля 2020 года итоги общероссийского голосования по конституционным поправкам. Чуть позже, в октябре 2020 года, он подписал Указ о создании Комиссии по конституционной реформе, которую возглавила депутат Народного Собрания-парламента Абхазии первого созыва Нателла Акаба.

В 2024 году тема конституционных изменений в республике также обсуждалась, например, по этому вопросу проходили парламентские слушания. Этот сюжет так или иначе развивался бы, в том числе, с учетом подготовки к президентским выборам, которые должны пройти весной 2025 года. Аслан Бжания, завершая свой первый президентский срок, так или иначе должен был продемонстрировать, что с инициативой, которую он озвучивал на старте своего президентства, продолжается работа и есть некие подвижки. Кроме того, символично, что 26 ноября 2024 года исполнится 30 лет с момента принятия Верховным Советом республики Конституции Абхазии.

На активность оппозиции в Абхазии тема конституционной реформы, скорее всего, принципиально не повлияет, поскольку эта инициатива не касается причин и поводов нынешней протестной кампании.

Как известно, участники акций протеста в ноябре 2024 года, кроме тактических требований (освобождение задержанных активистов) также выражали недовольство в связи с подписанием межправительственного соглашения между Россией и Абхазией об осуществлении российским юрлицами инвестпроектов на территории республики.

«СП»: Теперь министров назначает парламент, а раньше это была прерогатива президента. Зато президент получает право распускать парламент. Что это? Победа власти или оппозиции? Или ничья?

— Стоит повториться, что вопрос о конституционных изменениях в Абхазии сейчас находится на периферии повестки, которая является камнем преткновения для власти и оппозиции. Если эти поправки будут приняты, скорее, они дополнительно подчеркнут роль президента в исполнительной власти. Он и согласно нынешней редакции Конституции является главой этой ветви власти, но в случае принятия таких поправок рядом с ним уже не будет таких статусных фигур, как премьер и вице-премьеры. А роль Народного Собрания при назначении министров, согласно вышеназванным поправкам — лишь согласование кандидатур министров, вносимых президентом.

Но стоит учесть, что важным фактором политики в Абхазии до сих пор оставались уличные протестные кампании.

«СП»: Как упразднение главы правительства и его замов скажется на работе правительства?

— Если поправки будут приняты, доминирование президента внутри системы исполнительной власти Абхазии, вероятно, усилится. Возрастет и его роль по прямой организации работы системы исполнительной власти. Впрочем, действовавшая до сих пор редакция Конституции республики, даже при наличии должности премьера, также предусматривает, что президент «руководит Кабинетом Министром».

«СП»: По-вашему, это что-то изменит в абхазской политике? Или все останется как прежде? Власть и оппозиция останутся в состоянии вялотекущей борьбы, периодически меняя друг друга, но не меняя ничего по сути?

— Такие конституционные изменения вряд ли всерьез повлияют на функционирование политической системы, пока есть фактор уличных протестных кампаний, который может представлять реальную угрозу для представителей элит, находящихся у власти в конкретный момент.

«СП»: Что это изменит для России? Интеграция ускорится или будет тормозится?

— Проект этих конституционных поправок сам по себе в случае принятия вряд ли повлияет на отношения официальных Москвы и Сухума кардинально. Политическая система Абхазии в целом настроена на то, чтобы влияние на республику внешних игроков было ограничено определенными пределами.

«СП»: По-вашему, есть ли вообще способ кардинально что-то изменить в абхазской политике? Уничтожить клановую систему? Россия готова прикладывать усилия для того, чтобы сделать Абхазию более предсказуемой, или будет закрывать на все глаза, как делала раньше?

— Политики и активисты, протестовавшие против межправительственного соглашения между Россией и Абхазией об осуществлении российским юрлицами инвестпроектов на территории республики, как раз и опасались, по сути, что изменение структуры экономики изменит и политическую систему.

Если роль инвестпроектов, которые могут реализовать российские компании, в экономике республики возрастет и при этом сократится база для теневого и «серого» секторов экономики, общественные отношения и правила ведения политики в Абхазии тоже постепенно могли бы измениться.

Вероятно, в руководстве России немало тех, кто хотел бы такой «перезагрузки» экономики и политической системы Абхазии. Но слишком жесткая реализация такой политики может создавать риски активного противодействия со стороны элит и заметной части общественности республики.