Борьба с #fakenews — колыбель для «Большого брата»
Распространение информации, порочащей советскую социальную и политическую систему, было преступлением. Кремль широко применял всевозможные уголовные законы, чтобы заставить замолчать диссидентов, правозащитников, религиозных деятелей и различные группы, выступавшие за независимость в республиках СССР. Аналогичные законы применялись к распространению книги в Восточной Германии, Польше и других странах Восточного блока.
К счастью, сегодня ситуация значительно изменилась. Однако, отголоски прошлого еще дают о себе знать. На фоне дискуссий по поводу растущего влияния фейковых новостей и опасности, которую они несут политическому и социальному укладу на Западе, демократические политики в Европе предложили ввести санкции — и даже дать тюремные сроки — тем, кто признает ответственность за распространение ложной информации.
Еврокомиссар по вопросам юстиции, потребителей и равенства полов Вера Юрова предупредила компании типа Facebook и Twitter, что, если они не найдут способы борьбы с ложной информацией, разжигающей ненависть в обществе, против подобных действий будет принят соответствующий закон. Комиссар Андрус Ансип в прошлом месяце усугубил эти угрозы, заявив, что действия медиагигантов и традиционных СМИ вызвали шквал инициатив, направленных на борьбу с ложной информацией.
Страны ЕС должны создать сеть органов, назначенных правительством, в компетенцию которых будет входить возможность удалять ложную информацию, за которую впоследствии будут назначаться штрафы СМИ.
В Германии политики, стремящиеся противостоять вмешательству России и популистским движениям на предстоящих парламентских выборах, опубликовали ряд призывов. Министр юстиции Хейко Маас утверждает, что власти должны иметь полномочия устанавливать тюремные сроки за ложную информацию в соцсетях.
Либеральные демократии глубоко обеспокоены дезинформацией, которая подрывает основы демократических обществ. Джон Стюарт Милль утверждал, что свобода слова будет способствовать «спорам, в которых рождается истина». Однако, это восприятие значительно искажается, когда ложь и дезинформация становятся неотличимыми от истины.
Кошмарный сценарий, развитие которого желательно избежать. Однако, применение правовых мер в борьбе с дезинформацией, вероятно, не самый лучший способ решения проблемы. Не надо обращаться к временам Холодной войны, чтобы понять что происходит, когда правительства становятся истиной в последней инстанции.
За последние два года в Египте приговорены к смерти или длительным срокам лишения свободы шесть журналистов Аль-Джазира, обвиненные помимо всего прочего и в распространении ложной информации. В 2013 году в Гамбии — до недавнего свержения Яхья Джамме, одного из худших диктаторов Африки – вводили наказание в виде лишения свободы до 15 лет и огромные штрафы для тех, кто распространяет «ложную информацию».
Конечно, устоявшийся демократический строй в Европе имеет мало общего с СССР или другими нелиберальными режимами. Однако правовые инструменты, предложенные европейскими политиками, направленные на то, чтобы подавить распространение ложной информации, вызывают тревогу не меньше, чем те, которые используются авторитарными правительствами, чтобы заставить замолчать инакомыслящих. Это очень опасно. Мало того, что такие меры несовместимы с принципом свободы слова, они также устанавливают прецеденты, которые могли бы быстро укрепить позиции популистов.
В скором времени в Европе к власти могут придти такие лидеры-популисты как Марин Ле Пен во Франции и Герт Вилдерс в Нидерландах. Они совсем иначе воспринимают понятие «свобода слова» и «ложная информация» — в их понимании «альтернативные факты» используются, скорее, коррумпированными СМИ и не сайтами, блогами или соцсетями.
И пока правительство США не может в рамках Первой поправки ограничивать свободу прессы, ясно, что «ложная информация» в понимании Трампа сильно отличается от того как ее понимают его противники или СМИ.
Запрет на ложную информацию может еще больше подорвать их авторитет в глазах общественности. Даже больше чем укрепление официальных СМИ.
За железным занавесом неофициальным СМИ было больше доверия, чем официальным, несмотря на то, что далеко не все они оперировали точными или проверенными фактами.
