Игорь Шишкин: Европу надо не жалеть, а учить — и учить жестко, как в 1941-м

Словацкая оппозиция намедни как с цепи сорвалась. Назвала участие премьер-министра Роберта Фицо в российской телепрограмме «огромным позором». Это слова оппозиционера, местного демагога, о котором мы до сих пор знать не знали, некоего Михала Шимечка.

А министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто заговорил по-русски на конференции по вопросам евразийской безопасности. Вежливо поблагодарил за приглашение поучаствовать в мероприятии в Минске, как и положено дипломату.

Вопросы-то действительно очень актуальны. Бывший президент Финляндии Саули Ниинисте в докладе о гражданском и военном состоянии ЕС проговорился о подготовке Старого Света к масштабной войне. Погибать на ней мало кому из европейцев хочется. Оттого все больше желающих не маршировать строем в пропасть, а спасаться по одиночке. После Венгрии, Словакии и Австрии, в Болгарии и Грузии победили партии, выступающие за развитие стратегических отношений с Россией и Китаем.

Среди французов тоже немало таких, кто давно мечтают о «фрексите», выходе из Евросоюза, по аналогии с «брекситом», случившимся по ту сторону Ла-Манша.

Президент Эммануэль Макрон плюется в свою конкурентку Марин Ле Пен, опасаясь, что она свяжется со своими единомышленниками на востоке. Даже не в России, всего лишь в Польше. А есть еще сторонники «дексита» в Германии, от слова Deutschland и «нексита» в Нидерландах, также известных как Голландия. Может, ЕС скоро сам развалится?

Заместитель директора Института стран СНГ Игорь Шишкин предостерегает: зря мы так любим слушать речи о том, что ЕС наш главный друг, а во всем виновата Америка.

— В СМИ частенько раздаются голоса, что это США, мол, «выкрутили руки» бедным европейцам, заставив их «стрелять в собственную ногу». Все мы не раз что-то такое читали и слушали. Конфронтация с Россией, дескать, происходит «вопреки национальным интересам» и Германии, и Чехии и — далее по списку.

«СП»: Многим хочется так думать, потому что, поездив по европейским курортам, наши «лидеры общественного мнения» искренне полюбили все европейское.

— Объяснить можно все. Но порой говорят явную чушь, объясняя это тем, что «так хочется, чтобы это было правдой». Но ведь мы не летаем на самолетах, которые сделаны «так как хочется», а не так как предписывают законы аэродинамики.

Ведь если самолет разобьется, конструктора не спасут аргументы «мне так хотелось», а природа, такая негодяйка, не прислушалась к хотелкам. Вот и за нашими желаниями дружить с Европой последовало то, что Россия оказалась совершенно не готовой к нынешней конфронтации — ни психологически, ни экономически.

В наших головах «такого не могло быть, потому что не могло быть никогда». С середины 80-х нам внушали сказку про «общеевропейский дом, в котором нас ждут и любят», и его строительству мешает только ужасный Вашингтон.

А теперь давайте вспомним, что произошло, когда Дональд Трамп победил в 2016 году и возникла реальная угроза отказа США от конфронтации с Россией. Евросоюз досрочно продлил пакет санкций против нашей страны, чтобы успеть до инаугурации Трампа.

Чтобы эти самые «ужасные США» не помешали «белым и пушистым» европейцам и дальше вести гибридную войну против России. Как-то это все не вписывается в версию, что «их заставили».

«СП»: И сейчас лидеры европейских государств, за исключением разве что Венгрии со Словакией, заявляют о том, что хотят самостоятельно поддерживать киевский режим.

— Так может мы начнем уже реально смотреть на Европу — с пониманием того, что Европейский союз жизненно заинтересованы в стратегическом поражении России.

А еще, помимо США, у нас всегда любили говорить о том, что Старую Европу сбили с пути истинного «мелкие негодяи» из Новой Европы типа Польши, Румынии и прочих Прибалтик. А на самом деле никакого ЕС без краха СССР не было бы. Вся Европа процветала последние 30 лет, пользуясь награбленным в результате краха Советского Союза. Европа — главный выгодополучатель от его разрушения.

И в ЕС это знают. Там понимают, что возвращение России, превращение нашей страны в центр силы означает, что грабеж закончится. А у них серьезные экономические проблемы. И они помнят, как удалось решить похожие проблемы в конце 80-х — начале 90-х.

И они хотят снова, точно так же их решить за счет российских ресурсов, за счет распада и расчленения нашей страны. Я напомню, что Европарламент принял стратегию уничтожения России. Там четко и ясно написано, что целью ЕС является «деколонизация России», то есть ее расчленение.

У нас, конечно, опять начнут говорить: «Кто обращает внимание на этих европарламентариев! Пустобрехи, у них и власти никакой нет!» Только я напомню, что этот документ сначала был утвержден Европейским советом, структурой, объединяющей глав государств, у которых власть есть.

«СП»: Но это все политики. Неужели все европейские граждане, избиратели с избирательницами думают, как Урсула фон дер Ляйен? Или они начали соображать, почуяв на своем кошельке, что стало хуже?

— Вы поднимаете нашу вторую популярную тему «выродившихся нехороших элит», не понимающих интересов своих государств и «очень хороших народов».

Похожую сказку рассказывала пропаганда перед началом Великой Отечественной. А как только она началась, выяснилось, что установка, которая вбивалась в сознание советских граждан, что «на той стороне такие же братья-рабочие», которых «ужасные буржуины заставляют идти на Советский Союз» — не работает. И эту пропаганду моментально убрали.

Сейчас мы находимся с Западом в состоянии гибридной войны. Да, гибридной. Но она не переходит в горячую стадию только потому, что у нас есть ядерное оружие. Они боятся. Иначе давно бы бомбили Москву, как в 1941-м.

А мы третий год продолжаем рассказывать про «наших друзей не той стороне». Что «простой народ за нас». Как бы наши ответные меры не сыграли на руку «выродившейся элите»! «Нельзя натравливать народы». «Наоборот будем все делать, чтобы показывать народам: от нас никаких неприятностей нет. Только от ваших же правителей».

Это примерно, как если бы товарищ Сталин давал приказы «ни в коем случае в немецких рабочих не стрелять, чтобы в Германии что-то плохо на подумали про «родину социализма». Тогда такого бреда не было, сейчас есть.

«СП»: Почему среди 28 стран ЕС выбиваются позиция Венгрии и Словакии? Жаль, что они в меньшинстве.

— Эти две страны от конфронтации с Россией ничего не выигрывают, в отличие от Польши, Румынии, Чехии и всей Старой Европы. Поэтому, руководствуясь своими национальными интересами, добиваются того, чтобы эта не нужная им гибридная война против нас как можно быстрее закончилась.

«СП»: А как же знаменитая аксиома «народ всегда прав»?

— Народ не влияет на политику властей. Хотя в Словакии сейчас идет всенародный сбор подписей за отмену «антироссийских санкций, наносящих экономический ущерб словацкому государству». И они за короткий срок, за два месяца, собрали почти сто тысяч подписей.

«СП»: Во Франции появилось словечко «фрексит». Правда, уже лет пять про него поминают, а до дела все никак не дойдет.

— Совершенно верно. Что-то все никак не случится ни фрексита, ни дексита. А брексит — случился, и что? Нам от этого хоть чуть-чуть лучше стало? Политика Британии изменилась в лучшую для нас сторону?

«СП»: Если и изменилась, то только в худшую.

— В худшую изменилась, и сильно. Ведь у Британии оказались развязаны руки для того, чтобы активно сталкивать Россию с Европейским союзом, который и сам этого желает. Британия же в случае горячей стадии столкновения окажется вне конфликта.

Недавно я услышал в эфире слова очень и очень ученого мужа, который в ответ на вопрос о том, что следует считать нашей победой в СВО, выдал, что это «обретение Европой своего суверенитета и строительство ЕС не в интересах США, а в интересах народов Европы».

То есть оказывается, наши бойцы проливают свою кровь за то, чтобы… принести свободу народам Германии, Франции, Италии! Опять ратуют за освобождение европейцев от страшного американского ига.

«СП»: Как во времена наполеоновских войн получается? Или в Великую Отечественную! Ничего не меняется.

— Нет. В первой половине ХIХ века мы вошли в Париж, чтобы уничтожить силу, вторгшуюся с нам и спалившую Москву. И в 1944 году мы пересекли границу не для того, чтобы «спасти бедных европейцев», которые с нами же воевали, а для того, чтобы уничтожить врага в его логове.