Внешняя торговля Китая пытается обрести былую уверенность
Если сравнивать экономическую ситуацию в Китае в середине 2017 года с той, которая была год тому назад, то сразу бросается в глаза одно разительное отличие. Внешняя торговля, которая в прошлом году находилась в депрессивном состоянии и сокращалась, в нынешнем году вновь демонстрирует рост.
За первое полугодие 2017 года внешнеторговый оборот в долларах США увеличился на 13%, в том числе экспорт - на 8,5%, импорт - на 18,9%. Хотя июльские показатели оказались несколько хуже ожиданий, тем не менее, общей тенденции они не изменили: оборот, экспорт и импорт продолжили рост соответственно на 12,3%,8,3% и 17,7%.
Рост внешней торговли стал для самого Китая в определенной мере неожиданностью. В конце 2016 года в это верилось слабо. Подавляющее большинство китайских экономистов полагало, что депрессивное состояние внешней торговли в 2017 году будет сохраняться. Эту точку зрения негласно разделяли и в правительственных ведомствах. Во всяком случае, официальные наметки на нынешний год формулировались чрезвычайно осторожно, отмечая "сложности и тяжести" сложившейся обстановки. Акцентировалось внимание на необходимости добиться прекращения падения оборота и экспорта, но какие-либо конкретные цифры не назывались.
Причины пессимизма в оценках и прогнозах были очевидны. В 2015-2016 годах внешнеторговые показатели Китая сокращались. Особенно тревожная обстановка сложилась в 2016 году, когда показатели объемов товарооборота, экспорта и импорта уменьшились, соответственно, на 6,8%, 7,7% и 5,5%, едва ли не впервые оказалось, что их динамика хуже, чем среднемировые показатели.
Доля Китая в мировом экспорте по сравнению с 2015 годом сократилась с 13,8% до 13,5%, в импорте с 10,2% до 10,1%. Хотя Китай по-прежнему сохранил за собой позицию крупнейшего мирового экспортера, но по объему оборота он вновь пропустил вперед США, оказавшись на втором месте.
Еще одним поводом для беспокойства стала резко возросшая в конце прошлого года неопределенность в перспективах торговых отношений с США, на рынок которых приходится более 18% китайского экспорта. Неоднократно звучавшие заявления президента Дональда Трампа о манипулировании Китаем курсом своей национальной валюты и о намерениях Вашингтона ввести дополнительные пошлины на китайские товары таили в себе вполне реальную угрозу начала широкомасштабной торговой войны между двумя крупнейшими экономиками мира.
Правда, в августе 2015 года начался новый этап реформы валютного курса, которая сопровождалась ощутимой девальвацией юаня. За период с августа 2015 до конца 2016 года курс юаня к доллару снизился на 13,4%. Конечно, девальвация в какой-то мере поддержала экспортеров, помогла им отчасти сократить юаневые потери экспортной выручки. Однако к кардинальному улучшению состояния экспорта она не привела, став только своего рода "обезболивающим уколом".
Что же касается импорта, то, пока цены на сырьевые и промышленные товары на мировом рынке снижались, влияние девальвации на ввоз товаров было минимальным.
По оценке министерства коммерции КНР, 2014-2015 годах за счет снижения мировых цен на основные сырьевые товары Китай сумел "сэкономить" 236,5 млрд долларов. Но когда со второй половины прошлого года ценовой тренд стал меняться, это сразу же сказалось на интересах китайских предприятий. Возникла потенциальная угроза "импортной" инфляции.
Основной причиной восстановления положительной динамики внешней торговли в последние месяцы, по мнению, как китайских официальных лиц, так и представителей экспертного сообщества, стало в первую очередь улучшение положения на международном рынке, которое выразилось в ускорении темпов роста мировой экономики и международной торговли. Явно обозначившийся поворот к лучшему в экономической обстановке в США и ЕС оказал стимулирующее влияние на спрос на зарубежных рынках. Постепенная стабилизация экономики в странах с растущими рынками дала импульс росту стоимостных объемов поставок туда китайских товаров. Названная тенденция четко видна при сравнении динамики внешнеторговых показателей в середине 2017 года и в тот же период времени год назад.
Вместе с тем, заметных изменений в товарной структуре экспорта не произошло. Соотношение двух его главных составляющих: машинно-технической продукции и так называемых "семи видов трудоемких товаров (текстильные изделия, одежда, кожгалантерея, обувь, игрушки, мебель, изделия из пластмасс), фактически осталось прежним.
На долю машинно-технической продукции приходится чуть более 57%, трудоемких товаров – 20,5%. Не наблюдается ощутимого прорыва и в вывозе высокотехнологичной продукции, который, тем не менее, в стоимостном выражении увеличился на 6,9%, заняв 27,6% экспорта.
В свою очередь, на импорт воздействовали две основных тенденции. Во-первых, уже отмечавшийся выше рост цен на сырьевые и промышленные товары. Во-вторых, динамика экономического роста собственно Китая, которая в последнем квартале 2016 года и первых двух кварталах нынешнего года несколько ускорилась. Прирост ВВП в первом полугодии составил 6,9%. Этот результат во многом был достигнут благодаря правительственным мерам по увеличению инвестиций в инфраструктурные проекты, а также сохранявшемуся тренду к росту инвестиций в сектор недвижимости.
Под воздействием этих двух тенденций импорт рос как в стоимостных, так и в физических объемах. При этом динамика показателей приростов стоимостных объемов была существенно выше, чем приросты в физических объемах, хотя последние увеличивались примерно теми же темпами, как и в прошлом году.
В частности объемы ввоза нефти возросли на 13,8% (212,3 млн т) а в стоимостном выражении увеличились на 59%, природного газа соответственно на 15,9 и 20,4%, железной руды на 9,3% и 60%, медного концентрата на 3,6% и 21,4%, стали на 5,3% и 14,1%. Аналогичная ситуация складывалась и по большинству сельскохозяйственных товаров. Основными бенефициарами нынешней ситуации стали страны-поставщики сырья и промышленных полуфабрикатов, в том числе Австралия, Бразилия, станы Африки, некоторые государства АСЕАН, Россия, Казахстан и другие. Однако открытым остается вопрос: как долго может продлиться нынешнее довольно благоприятное положение. Однозначного ответа на него нет. Китайские эксперты отмечают, что достигнутое в первом полугодии улучшение во внешнеторговой сфере опирается на весьма непрочную основу, и по-прежнему продолжают быть очень сдержанными в оценке дальнейших даже краткосрочных перспектив развития обстановки.
В середине года ясности не прибавилось, сохраняется высокая вероятность многовариантного развития событий.
В отношении экспорта для Китая решающее значение имеет фактор спроса на внешних рынках. В географическом плане экспорт Китая, как и ранее, крепко привязан к рынкам США и ЕС. Из стран с растущими рынками можно отметить страны АСЕАН. Это – наиболее стабильные партнеры. Другие экспортные рынки гораздо менее стабильны, спрос на них характеризуется значительными перепадами. Если исходить из текущих тенденций развития мировой экономики, то можно ожидать, что спрос на рынках развитых экономик во второй половине года будет сохраняться, что позволяет рассчитывать на сохранение положительной динамики китайского экспорта.
Однако ее конкретные параметры будут определяться, в том числе, условиями доступа китайских товаров на зарубежные рынки. Эта проблема всегда была для Китая очень чувствительной, он постоянно является мировым лидером по числу вводимых в отношении его товаров мер защиты рынка. В первом полугодии меры защиты рынка, главным образом антидемпинговые расследования, были инициированы в 15 странах. Общее их количество составило 37. Наиболее часто к ним прибегали Индия (12 случаев) и США (11 случаев).
В части импорта многое будет зависеть от положения дел в самой китайской экономике. Скорее всего, во втором полугодии она снизит темпы роста, но останется на уровнях несколько выше, чем индикативный показатель на год (6,5%). Спрос на сырьевые и промышленные товары будет ограничиваться наметившимся снижением инвестиционной активности, включая инфраструктурную сферу, а также охлаждением рынка недвижимости вместе с мерами по точечному ужесточению кредитно-денежной политики. При таком сценарии, некоторые признаки реальности которого уже обозначились в июле, нельзя исключать, что цены на часть товаров китайского импорта, прежде всего, руды и металлы может подвергнуться коррекции.
Вместе с тем у всех этих прогнозов есть один существенный объективный недостаток: их логика исходит из того, что развитие внешней торговли Китая будет протекать в более или менее нормальных условиях. Между тем, в середине года в ней продолжает сохраняться огромный фактор неопределенности, связанный с китайско-американскими торгово-экономическими связями. Несмотря на то, что в первой половине года стороны избежали "торговой войны", они не отошли от опасной черты.
Экономические вопросы обсуждались во время встречи председателя КНР Си Цзиньпина и Дональда Трампа в апреле во Флориде. Там стороны договорились о так называемом "плане ста дней" для согласования мер по сокращению пассивного сальдо США в торговле с Китаем, а также учредили механизм "всестороннего экономического диалога".
Одновременно США несколько ослабили давление на Китай в вопросе курса юаня, а китайская сторона пошла на уступки в области торговли сельскохозяйственными товарами. В частности, был снят существовавший с 2003 года запрет на ввоз в Китай американской говядины, дан "зеленый свет" началу поставок из США риса. Были также согласованы поставки американской нефти и СПГ. В финансовой сфере Китай дал обещание разрешить деятельность рейтинговых агентств на внутреннем рынке. Однако все эти меры, конечно, не были способны радикально решить проблему хронического дисбаланса в торговле США с Китаем.
Состоявшийся 20-21 июля в Вашингтоне первый раунд двустороннего всестороннего экономического диалога показал наличие концептуальных разногласий в подходах сторон к проблемным вопросам экономических связей. Не было согласовано даже итоговое совместное коммюнике или заявление.
Признавая существование проблемы дисбаланса во взаимной торговле, китайская сторона выступала за "всестороннее обсуждение всех аспектов двусторонних экономических отношений". Основным путем преодоления несбалансированности, с точки зрения Пекина, должно стать не сокращение китайского экспорта в США, а увеличение американских поставок на китайский рынок. Конкретно же предлагается, чтобы американцы пошли на серьезную либерализацию условий экспорта своих технологий в Китай.
На фоне возникшего переговорного тупика отчетливо проявилось еще одно немаловажное обстоятельство: США откровенно прибегают к методам нажима, увязывая экономические и политические вопросы. В конце июля уже сам Трамп резко высказался о двусторонних торгово-экономических отношениях, связав их с ситуацией на Корейском полуострове. Этот ход вновь поставил две страны на грань начала торговой войны. В начале августа даже в официальных китайских СМИ возможность ее начала рассматривалась как дело вполне вероятное.
В контексте рассмотрения основных тенденций развития внешней торговли Китая, нельзя обойти тему китайско-российской торговли. После двух лет неурядиц: резкого спада в 2015 году и стагнации в 2016 году торговля между Китаем и Россией вступила, наконец, в период восстановительного роста. Ее развитие пока четко вписывается в общий тренд динамики внешней торговли Китая в целом. За январь-июль текущего года оборот взаимной торговли увеличился на 25,5% ($46,82 млрд), экспорт Китая в Россию - на 21,8% ($23,39 млрд), импорт - на 29,5% ($24,43 млрд).
Рост поставок из России обеспечивается за счет относительно благоприятной ценовой конъюнктуры на основные статьи российского экспорта (нефть, цветные металлы, деловая древесина).
Ему способствует также то, что в предшествующие два года российские компании сохранили, а в отдельных случаях сумели увеличить свои доли в физических объемах на соответствующих сегментах китайского рынка. Есть и "технические" факторы, основным из которых является низкая расчетная база прошлого года.
Напомним, что в 2016 году, несмотря на рост двусторонней торговли на 2,2%, стоимостные объемы российского экспорта в Китай уменьшились на 3,1%. Вполне вероятно, что в ближайшие месяцы динамика темпов российских поставок в Китай может несколько замедлиться, но в целом останется положительной.
Вместе с тем, не стоит обольщаться высокими темпами роста экспорта в Китай, то, что мы наблюдаем сейчас – это не прорыв российских товаров на китайский рынок, а именно восстановительный рост после кризиса. Он идет примерно с той же скоростью, а в ряде случаев медленнее, чем у других стран, имеющих сходную с Россией товарную структуру торговли. Для сравнения за семь месяцев нынешнего года импорт Китая из Австралии увеличился на 50%, из Индонезии - на 35,8%, из ЮАР – на 32,9%, из Бразилии – 27,9%.
Китайский экспорт в Россию начал расти еще в 2016 году и в нынешнем году данная тенденция укрепилась. Она базируется на стабилизации экономической ситуации в России, а также укреплении курса рубля. Кроме того, даже в условиях низкой инвестиционной активности российские предприятия постепенно восстанавливают закупки на китайском рынке критически необходимого им оборудования и запасных частей.
Динамика торговли между двумя странами в оставшиеся месяцы года, как видится, по-прежнему будет определяться макроэкономической ситуацией в Китае и России. Следует отметить, что китайские и российские официальные прогнозы относительно объемов двусторонней торговли в этом году довольно осторожны и практически совпадают. Перед началом своего визита в Россию в июле Председатель КНР Си Цзиньпин в интервью российским СМИ выразил надежду, что объем товарооборота между двумя странами достигнет $80 млрд. Ту же цифру назвал министр экономического развития России Максим Орешкин в начале августа во время заседания российско-китайской подкомиссии по торгово-экономическому сотрудничеству в Шанхае. Понятно, что "обжегшись" на планах увеличить товарооборот до $100 млрд в 2015 году, стороны теперь осторожничают. Однако на практике существует реальная вероятность, что даже с учетом возможного замедления взаимной торговли до конца года, по его итогам она вполне в состоянии выйти на рубеж $85 млрд, то есть, приблизиться к предкризисному уровню 2015 года в $90 млрд долларов.
В целом наблюдаемый в 2017 году подъем внешней торговли Китая, по-видимому, вызван конъюнктурными, а не фундаментальными причинами, и имеет ограниченный характер. Хотя недооценивать конкурентные возможности Китая было бы ошибочным, нельзя не видеть, что внешняя торговля с точки зрения ее товарной структуры, форм и методов осуществления еще далеко не завершила подъема на качественно новый уровень, который бы соответствовал складывающимся в китайской экономике новым реалиям. Китай только нащупывает пути противодействия возникшим вызовам в лице уменьшения притока и удорожания рабочей силы, повышения издержек по другим основным факторам производства, сохраняющимся избыточным мощностям в ряде ключевых отраслей промышленности. Внешняя торговля, как и экономика страны в целом находится в состоянии перехода в новое качество, которое может занять еще несколько лет. В этих условиях она, как никогда ранее будет чувствительна к колебаниям в тенденциях развития мирового рынка, а Китай будет в максимально возможной степени стремиться обеспечить допустимо благоприятные условия для доступа своих товаров на зарубежные рынки.
