Судьба единой валюты БРИКС зависит от России

Следующим президентом Нового банка развития БРИКС на 5 лет станет представитель России. Именно в этот период предстоит принять глобальное решение – о единой расчетной единице. Вопрос о том, какой будет единая валюта БРИКС, и нужна ли она, вызвал нешуточные споры на сессии дискуссионного клуба «Валдай».

Модератор сессии – член-корреспондент РАН, директор Института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова (ИМЭМО РАН) Федор Войтоловский в превью к дискуссии высказал гипотезу о том, что мировая экономика находится в самом начале тектонического сдвига: «Та роль глобальных регуляторов, которую играла группа G-7, ускользает от них, между тем 11 стран БРИКС уже доминируют в мировой экономике: на нашу долю приходится 44% добытой в мире нефти и 36% от планетарной добычи газа, 70% производства стали, 57% реализуемого на мировых рынках продовольствия. Страны БРИКС становятся крупными игроками и на высокотехнологических рынках: производят уже 48% автомобилей. Появились глобальные незападные банки». Модератор предложил участникам обсудить, какими они представляют себе будущее БРИКС.

Тема единой валюты всплывает в разных контекстах

Почетный профессор Стамбульского университета Ильтер Туран может себе позволить посмотреть на БРИКС со стороны, поскольку Турция в это сообщество стран пока не входит.

«Не вполне понятно, какой структурой является БРИКС, – говорит Туран. – Это группа очень разных по жизненному укладу, идеологии, экономическому развитию стран – стран с рыночной и государственной экономикой, однопартийной и многопартийной системами. В G-7 входят однотипные по устройству страны, поэтому объяснимо их единомыслие. А в БРИКС, за исключением общего желания создать новый справедливый полюс влияния, единодушия нет. В мире появился запрос на альтернативу глобальному Западу, и в первую очередь все смотрят на БРИКС. Но пока БРИКС – это даже не организация, а своего рода международное собрание. До сих пор участникам удалось реализовать только одну интеграционную идею: создать Новый банк развития БРИКС (НБР), но его работа почти не заметна. Поэтому мой ответ на вопрос: может ли БРИКС создать новый мировой порядок или стать альтернативой старой системе однозначен – пока нет. Для того, чтобы на это рассчитывать, нужно создать набор общих ценностей. И, наверно, общую платежную систему, которая не была бы критически зависима от западной».

Представительница другой страны, не входящей в БРИКС, ректор дипломатической академии Вьетнама, доктор Фан Лан Зунг считает, что вступление в БРИКС шести новых стран летом 2023 года, а также желание еще около 20 стран войти в этот «клуб», является самым наглядным признаком формирования нового полюса.

«Но для экономического развития и устойчивости финансовых структур БРИКС в ситуации, когда ряд стран этого сообщества находятся под санкциями, необходимо создать пул резервных валют или принять другие решения, например – о единой платежной единице», – предполагает доктор Фан.

Широким шагом – к дедолларизации

Критическое мнение о состоянии современной финансовой архитектуры БРИКС высказал участникам сессии бывший исполнительный директор МВФ и вице-президент Нового банка развития от Бразилии доктор Паоло Батиста Ногейра.
«В 2015 году нами были созданы НБР и Пул резервных валют БРИКС (мы его называем Фонд), но процесс выстраивания финансовых механизмов идет медленно, поэтому мы ничего не добились. Фонд был ограничен в размерах центробанками пяти стран. Его нужно расширить, допустить новых участников. Но этому сопротивляются все ЦБ, кроме китайского, а бразильский центробанк сопротивляется сильнее всех – Бразилия хочет не копить резервные валюты, а эмитировать новую денежную единицу».

По словам бразильского финансиста, и ЦБ России тоже не видит большой необходимости в наполнении Фонда, а кроме того, его формированию все эти годы мешали то напряженные отношения Индии и Китая, а то политические кризисы в Бразилии и ЮАР.

«Теперь о банке, - продолжает доктор Ногейра. – Реализация всех проектов НБР идет очень медленно и осуществляется преимущественно в долларах. И как мы можем говорить о дедолларизации, если наш основной финансовый инструмент – долларовый? Недавно НБР возглавила бывшая президент Бразилии Дилма Руссефф, но у нее мало времени: срок Бразилии во главе банка скоро истекает. Следующим руководителем на протяжении пяти лет будет представитель России. От России будет зависеть будущее. Я надеюсь, что Москва направит на эту должность квалифицированного специалиста, который понимает цели этого банка. А в качестве одной из основных целей, на мой взгляд, нужно рассматривать создание единой валюты для стран БРИКС».

По мнению финансиста, появление валюты БРИКС стало бы широким шагом к дедолларизации. Она не должна заменять национальные валюты стран БРИКС, а призвана дополнять их для удобства расчетов между государствами-участниками организации. По замыслу, ЦБ всех стран БРИКС продолжат самостоятельно эмитировать свою валюту, но появится и единый эмитент общей денежной единицы, которая должна быть обеспечена облигациями участников БРИКС.

Опасения Индии и идеи ЮАР

Доктор Ногейра сотоварищи по НБР уже даже придумали название единой валюты: R5+.

«Когда в БРИКС было только 5 стран, то валюты всех этих стран начинались на R, поэтому в рабочем порядке мы уже называли будущую валюту R5, – поясняет финансист. – Сейчас пришли новые государства, у которых валюты начинаются с разных букв, поэтому уместно будет название R5+».

А вот первая по численности населения в БРИКС страна – Индия – выступает против введения единой валюты, и видит в ней риски. Эту точку зрения изложил член-учредитель Совета правления India Foundation доктор Варанаси Рам Мадхав:

«Наши опасения в том, что мы по ходу дедолларизации избавимся от одной доминирующей валюты, но вместо нее попадем в зависимость от другой доминирующей валюты – R5+. Чем это будет лучше? Мы не должны снова попасть в такую ситуацию. Не должна на место доллара, который стал оружием против России, прийти другая такая сверхвалюта. Ведь она также может стать оружием. Рупия торгуется в 22 странах мира, и нам достаточно того, чтобы она принималась во всех странах БРИКС».

«Я не понимаю, почему Индия сопротивляется, и надеюсь, что она откажется от этого сопротивления, – парировал доктор Ногейра. – Вот представьте: доллар ослаб и ушел. Какова будет альтернатива? Рупия торгуется в двух десятках стран, а юань – в большинстве стран мира. Разве Индия хочет, чтобы юань стал всемирным долларом»?

Когда спор почти перешел «на личности», не смог промолчать вице-президент Университета международного бизнеса и экономики (КНР) Гун Цзюн.

«Современная финансовая система уходит корнями к самым темным и несправедливым временам в истории – эпохе колониализма, угнетения. И сейчас эта система обкладывает данью бедные страны, чтобы лучше жилось богатым. Новая архитектура нужна, она должна сначала стать альтернативой, а в перспективе заменить колониальную. Но для этого нужно не торопиться, а создать такую систему, которая будет понятна, справедлива и уважаема не только лидерами, и не только на глобальном Юге».

А с точки зрения южноафриканского ученого и дипломата, исполнительного директора института глобального диалога (ЮАР), доктора Пилани Мтембу, главная задача Нового банка развития БРИКС вообще не в том, чтобы эмитировать валюту или аккумулировать ее. «Это могут делать центробанки стран, – уверен он. – А НБР должен быть не просто депозитарием валют, а депозитарием инвестиционных портфелей, идей развития наших стран».